назад

Впервые этот Город встретил меня яркими и солнечными красками. Я улыбнулась и дала слово никогда с ним расставаться. Стояла теплая желтая осень, так горячо любимая нашими поэтами. С позиций 10-летнего ребенка Город казался пугающе большим, а расположение улиц запутанно непонятным. Все трудности уже тогда зарождающегося географического идиотизма отходили на задний план, когда взору представали веселые принты уличных пейзажей. Создавалось ощущение, что волшебник взял самые яркие краски палитры и написал живое воплощение сказки. *** Приход весны каждый год ознаменовывал собой приход затянувшейся меланхолии. Постепенно сходящий снег обнажал уродство и безобразие улиц Города. Хотелось спрятаться и убежать, чтобы не видеть этой «девственной» красоты. В тот год положение усугубилось первой поездкой за границу. Серые узкие улочки Стокгольма и типично русские монументы Хельсинки не шли ни в какое сравнение с серо-грязной монотонностью этого Города. Гражданский долг призывал сотни молодых людей выходить на улицы и освобождать это «тело» от кучи ненужностей, заполонивших каждый его сантиметр. Вливаясь в ряды этих добровольцев, я старалась превратить Город в некогда забытый идеал. *** Вы когда-нибудь замечали, что в этом Городе по-настоящему уютно именно ночью? Унылые виды советских построек уходят на задний план, из-за мерцающего света фонарей практически не видно грязи спальных районов и пыли центра. Я неспешно брожу по Городу и наблюдаю фрагменты самых разных жизненных сценариев. Компания скучающих парней заигрывает с двумя очаровательными особами. Я не слышу их разговора, но, бесспорно, догадываюсь о его содержании… Одинокая машина вместе с таксистом, по привычке от нечего делать разгадывающим кроссворд… Уставшая после работы женщина на остановке в ожидании последней маршрутки, которая отвезет ее к тихой семейной жизни… или бесконечным бытовым скандалам. На Революции на фирменных лавочках от Билайна разместилась еще одна компания – любители пива и рок-н-ролла. Через окна кофейни: Он наклоняется через столик и что-то загадочно шепчет Ей. Наверно, что-то про любовь… А я продолжаю свою прогулку по этому Городу, и водитель медленно останавливающейся машины уже мне предлагает любовь. Я мысленно ухмыляюсь и молча перехожу на другую сторону. *** Весной 2007 года местные власти постановили: к июню все трамваи должны быть выведены из использования. Я топаю ногами, кричу и ненавижу местные власти. С трамваями у меня сложился особый роман. «Постоянно ломаются, портят дороги, а их гарью вечно пропитана одежда», – скажите вы. «Зануды», - отвечу я. Вы когда-нибудь пробовали сесть в последний маршрут «паровоза» часов эдак в 22.43 и не спеша катиться по главным магистралям Города, отдаваясь во власть полуночных мыслей? Впрочем, нет, не мыслей – их совсем не различишь за шумом колес, а той непередаваемой трамвайной атмосфере, которой нас скоро лишат. Я больше никогда не увижу пестро-нелепой рекламы на вагонах, не буду бегать на каблуках за уходящим трамваем и носить флакончик духов для устранения запаха надоевшей гари. *** Однажды на интервью с одной пафосной московской командой я поинтересовалась, что им известно о нашем Городе. «Город невест, текстильный край etc», - хором ответили мне. «Как? Вы не знаете, что наш Город – родина Первого Совета?!» - изумилась я. «Так это с вас все началось?» - хмуро процедил гитарист. Уж не знаю, с нас все началось или нет, но атрибутов советской власти в городе предостаточно. Раньше казалось, что в любом уважающем себя городе должен быть в наличии десяток серо-уродливых памятников. Но недавно судьба занесла меня в славный городок Набережные Челны, где на всю область (с населением, кстати, в два раза больше нашего) всего один такой революционный постамент. Жители виновато улыбаются и не знают, как оправдать такую некультурность. Радоваться надо! У нас в центре – любимая площадь Революции, по бокам – проспекты Ленина и Фридриха Энгельса, соединенные улицей Карла Маркса. Вот такая советская геометрия. Больше всего удивляет памятник борцам революции (на одноименной площади), ставший объектом всенародного чувства юмора. Достаточно долго это чудо советской архитектуры находилось в непримечательно-зеленых лесах, теперь блестит лоском новомодных торговых центров. *** Каждый раз, проходя мимо величественного и грозного здания местной администрации, из головы не выходил один назойливый вопрос – почему вне зависимости от времени суток и года на последнем этаже этой красной высотки горят два окна. Я сомневалась и выстраивала романтические сюжеты. Оказалось все более прозаично: что-то, связанное со службой безопасности, точно не помню. Зато я затеяла удивительную игру с вечерним зданием: когда смотришь на него со стороны улицы 10 Августа, совокупность огоньков в окнах порой выстраивается в непредсказуемые конструкции – эмблема свастики, губы, клавиатура компьютера. Стоит включить немного фантазии – и Город заиграет новыми красками. *** Город никогда не представлялся целостным организмом. Иногда создается впечатление, что какой-то чудак взял да разместил друг с другом взаимоисключающие элементы. Так и вышло, что в центре советской буквы «П» находятся царские строения. Расстояние от цирка до госпиталя – настоящий исторический центр Города со своими тайнами и интригами. Взять бы и надеть платье с кринолином, побродить по подземным лабиринтам особняка Бурылина и вообразить себя героиней романов Дюма. Но практичный 21 век наступает на пятки и заставляет забыть всякую романтическую чушь. Хотя для сентиментальных барышень остался один выход – выйти замуж. Ведь здание ЗАГСа органично вписалось во весь этот историко-самобытный колорит, и всего на несколько минут так несложно оказаться какой-нибудь графиней де Монсоро. *** Летом здесь ищешь спасения от городской пыли и обжигающего пекла асфальта. Прячешься в тени деревьев и из своего укрытия подглядываешь за Городом. Осенью прибегаешь сюда, чтобы попинать листву, подкинув лишнюю работу здешним дворникам. Гуляя по Садовой аллее, хочется влюбляться и слушать джаз. Хочется жить и любить Город… Ольга Королёва